Из всех вопросов, которые вызывает новый фотосет Роберта Паттинсона для майского номера французского журнала PREMIERE, в голове чаще остальных верится один: "Как долго после всех этих красочных омовений актер отмывался?". Статья в журнале, под которую заточен этот урок художественного мастерства по лицу и телу одного из известнейших британцев, не дает на него прямой ответ, зато проливает свет на многие другие вопросы, связанные с отношением Роберта Паттинсона к кино, карьере, постоянному вниманию со стороны прессы... Расчет такой неоднозначной фотосессии Дэниела Левитта прост - вместе с тем, как краска покрывает лицо актера, точно так же скрывается под ней и его "сумеречная" сущность. Та самая, которой были посвящены шесть лет публичной жизни. Теперь же у актера новые проекты, новые перспективы и новые цели. И вместе с новыми образами фотосессии ассоциируются новые, будущие этапы в жизни и творчестве британца... Первое новое после долгого перерыва интервью актера, а также сканы журнала с фотосетом найдутся под катом.
14 апреля 2014г. Прошло 14 минут с тех пор, как Роберт Паттинсон исчез в одном из помещений этого огромного, преобразованного в фото студию склада, чтобы нанести грим. Когда он наконец-то выходит оттуда, его лицо покрыто черной и белой краской, которая исчезнет несколько минут спустя, когда мы заканчиваем поливать его лицо литрами воды и напитков "Gatorade". Становится ясно, что подростковый кумир из "Сумеречной Саги" исчез полностью. На его месте остался актер и, что еще приятнее, артист - именно он предложил разные варианты постановки фотосессии вместе с фотографом Дэниеллом Левиттом, чьи работы производят на зрителей серьезное впечатление. Начиная с января, Роберт Паттинсон снимался у Вернера Херцога (Королева пустыни) и Антона Корбейна (Life), к которым скоро добавятся Хармони Корин и Джеймс Грей (Затерянный город Z). В 2012-м году представив публике "Космополис", он снова возвращается в Канны с двумя фильмами: "Звездная карта", что знаменует его воссоединение с Дэвидом Кроненбергом, и "The Rover" - новым фильмом австралийского самородка Дэвида Мишо: крайне ожидаемым вестерном, в котором как никогда обескураживающий Паттинсон доказывает, что будущее принадлежит ему.
Мы оставили Вас два года тому назад на заднем сидении лимузина в фильме "Космополис", а нашли за рулем еще одного в новом фильме Дэвида Кроненберга "Звездная карта". Он это нарочно?
Роберт Паттинсон: Возможно, мы создаем трилогию с акцентом на лимузины... Я не знаю, было ли это сознательным решением с его стороны.
Еще один повторяющийся факт - в каждом фильме Вы спите с опытной актрисой...
Роберт Паттинсон: Так смешно получилось с той сценой с Джулианной Мур. А ведь мы познакомились друг с другом только накануне ее съемок.
То же самое произошло и в случае с Жюльетт Бинош, когда снимались интимная сцена в "Космополисе". Это так Вы приветствуете актрис на съемочной площадке?
Роберт Паттинсон: Помню, как увидел Жюльетт перед началом съемки той сцены. Она давала мне совет: "Продолжай выбирать классные проекты и сниматься в интеллектуальных фильмах". И вдруг Дэвид говорит: "Мотор!", и мы начинаем по-животному трахаться в машине. Очень классно, как же... (смеется) Вдобавок ко всему, было чертовски жарко. Я потел как сумасшедший, и огромные капли пота скатывались у меня по лбу. Я думал, что у меня случится сердечный приступ. И каждый раз, когда появлялась капля пота, я пытался не допустить, чтобы она упала ей на спину. Нелепо. Спустя какое-то время она развернулась в моем направлении и спросила меня обеспокоенно: "Ты в порядке? У тебя, случайно, не приступ паники?" Я запыхался, промок насквозь, а ей хоть бы что.
Похоже, Вы не из тех актеров, кто делает работу только наполовину.
Роберт Паттинсон: Так точно. Тот пот, что вы видите на экране - мой собственный. А в фильме "Ровер" я столкнулся с проблемой мух. Никогда не видел ничего подобного. Мы постоянно были покрыты искусственной кровью, и как только выходили наружу, нас окружало полсотни мух. Днями напролет, без конца.
Гламурная сторона австралийской глубинки.
Роберт Паттинсон: Мы и правда снимали фильм у черта на куличках. Большинство людей, которых вы видите в фильме, было взято на работу в тот же день. Как тот небольшой парень, который продает пистолет Гаю Пирсу, идет и ворчит: "Черт, черт, черт!". Он и в жизни такой. А еще был парень с сумасшедшим выражением лица, который появится в магазине. Они нашли его, когда искали место для съемок. Он пришел в дом, думая, что тот заброшен, но лицом к лицу столкнулся с этим парнем и его женой в тот момент, когда они были голыми. Позже они узнали, что женщина была нудисткой.
Одна из сильных сторон фильма - его минимализм. Он был таким же и на бумаге?
Роберт Паттинсон: Да, это ощущение заброшенности исходило от сценария, который поразил меня своей "голодной" стороной. В фильме нет ничего лишнего, но ему удается создать свой собственный запредельный мир. Качество, которое в каком-то смысле напомнило мне "Космополис".
Этот фильм отчетливо обозначил поворотный момент в Вашей карьере. Однажды Вы сказали нам, что он "дал вам яйца". Они все еще растут?
Роберт Паттинсон: Снимаясь в блокбастере, вы сотрудничаете с командой, сами не понимая, как именно. Благодаря небольшим фильмам теперь я это понимаю - возможно, из-за их амбициозных качеств - они вызывают у меня ощущение, будто я действительно что-то создаю. Это более осязаемый путь. Дэвид Мишо позволил мне много чего попробовать в "Ровере": гнилые зубы, например, выбритый затылок - мне казалось, что это сделает персонаж более уязвимы, будто это символизирует его затылок.
Похоже, "Ровер" - это новый этап в Вашей карьере. Вы чувствуете то же самое?
Роберт Паттинсон: Впервые я почувствовал, что смотрю на себя взрослого, когда увидел рекламу Dior, снятую в прошлом году Ромэном Гаврасом. "Ровер" подтвердил это ощущение, которое перетекло и в фильм "Life", который я только что закончил снимать с Корбейном. Думаю, я более уверен в себе, и официальный отбор Каннского фестиваля во многом помогает. После того, как меня годами гнобили из-за "Сумерек", мое эго немного пострадало.
Воспринимаете ли Вы этот фестиваль как оказанную Вам честь?
Роберт Паттинсон: Вы даже не представляете, насколько... Это огромное признание. В течение долгого времени я хотел получить роли, не понимая, на самом деле, смогу ли сыграть их. Сейчас я чувствую, что готов рискнуть и предпринять сей выбор.
Два года назад Вы говорили нам, что отчаянно пытались связаться с Ромэном Гаврасом. И наконец-то преуспели в этом.
Роберт Паттинсон: Реклама для Dior была единственным способом связаться с ним. Я сказал себе: "Теперь-то он, наконец, ответит мне". У меня даже такое чувство, будто я купил этот звонок... (смеется)
У кого появилась мысль сделать Вас похожим на молодого Бельмондо?
Роберт Паттинсон: У Dior, даже изначальная концепция была гораздо более сложной. Но мы и правда кое-что поменяли в процессе. То, как Ромэн работает со своим оператором, приносит чрезвычайно живой результат. Вы должны знать, что нам на самом деле не разрешили снимать тот эпизод за рулем на пляже. Ромэн сделал это в 7 утра, и не прекращал кричать: "Поторопитесь, мы теряем освещение!" Какое освещение? 7 утра же! Песок был влажный, машина в нем застревала. И вот я должен был ездить со скоростью 100 км/ч с двумя моделями на заднем сидении, в то время как Ромэн кричал: "Мы теряем свет! Мы теряем свет!" Никогда не думал, что увижу себя в такой рекламе, но должен признать, что это был действительно положительный опыт. Dior дали нам невероятный объем свободы.
Роберт Паттинсон: Съемки перенесли на январь, снова, и я устал ждать. Они пройдут в Колумбии, и это будет сумасшествие. Тем временем я, может, снимусь у Хармони Корина - у человека, с которым я мечтал поработать лет с 17. Как и в случае с Джеймсом Греем. Продолжаю спрашивать у него, о чем будет фильм, но он не хочет мне говорить.
А недавно Вы добавили к своему резюме Вернера Херцога!
Роберт Паттинсон: Этого я совсем не ожидал. Роль в фильме (Королева пустыни) очень маленькая, но мне понравилось с ним работать. На любую тему у него всегда найдется интересная история или анекдот. Мы снимали в тот момент, когда возобновился суд на Амандой Нокс (американской студенткой, обвиняемой в убийстве своей соседки в Италии), и Херцог очень серьезно нам сказал тогда: "Я видел документы, которые общественность никогда не видела, и я вам гарантирую, что она виновна" (смеется). Естественно, я ему не поверил.
Вы до сих пор популярны у папарацци, или истерия поутихла?
Роберт Паттинсон: Я стал лучше в искусстве оставаться незамеченным. В последний мой приезд в Лондон меня ни разу не сфотографировали. Мой лучший друг сказал мне: "В следующий раз, когда тебя сфотографируют, вспомни момент, когда тебя оставили в покое. Не думай о нем, как о продолжении всех тех лет, когда тебя снимали, а как об отдельном эпизоде из жизни". И он прав. Раньше я сходил с ума, когда меня фотографировали на улицах. Есть разница, когда вы - парень, потому что вмешательство в вашу личную жизнь сопровождается высмеиванием вашей мужественности в процессе. В конце концов вы сталкиваетесь лицом к лицу с парнями, которые снимают вас без стыда и совести, а вы ничего не можете с этим поделать... Были моменты, когда мне буквально хотелось их придушить. С тех пор я успокоился. Ну, мне так кажется, однако это может быть связано лишь с тем, что фотографировать стали реже. Самое ужасное в этом то, что мне платят за то, что я играю других людей. Как, на ваш взгляд, люди будут воспринимать этот факт, если каждый день в таблоидах будет появляться мое лицо за покупками в магазине?
Поэтому, в конце концов, вы заказываете доставку продуктов на дом?
Роберт Паттинсон: Нет, я каждый день заказываю еду из "Domino’s Pizza" (смеется)
Мы часто видим, как актеры соглашаются на роль в блокбастерах в промежутке между съемками в независимых проектах, объясняя это необходимостью получить возможность сниматься в более "художественных" проектах. В Вашем случае, похоже, крупные студийные фильмы остались в прошлом...
Роберт Паттинсон: Да, потому что я не верю в идею о необходимости чередования. Публике наплевать, снимаетесь вы в "крупном" фильме или в "небольшом". Все, что хотят люди - видеть вас в хорошем фильме. Иногда некоторые актеры меняют один крупный фильм на другой, пока однажды все вдруг не прекращается. И в этот момент они беспомощно разводят руками: "Я не понимаю, ведь я же играл по правилам". Только вот нет никаких правил. Крах может наступить в любом момент. В моем случае преимущество заключается в том, что я всегда смогу заработать пару сотен долларов на автографах во время сумеречных конвенций (смеется).
Как долго, на Ваш взгляд, Голлливуд будет ждать, прежде чем переснимет Сагу?
Роберт Паттинсон: Понятия не имею. Мне кажется, что вампирская эра закончилась, разве нет? Забавно - несколько дней назад я вспоминал с кем-то съемки сцены из "Сумерек". Думаю, это была первая сцена последнего фильма, когда Белла просыпается и видит Эдварда, будто в тумане. Мы месяц снимались в Канаде в условиях промозглого холода, и я был на волоске от депрессии. Единственное, что поднимало мне настроение - ежедневный завтрак в McDonald. Спустя четыре недели пришло время для съемок той сцены, в которой на мне была просвечивающаяся белая рубашка. Когда я смотрел ее сразу после съемок, я заметил, что на просвет видны очертания моих недавно приобретенных жировых складок. А недавно я видел фильм по ТВ, и они все еще на месте.
Спустя все эти годы удивительно слышать, как до сих пор рассказывают анекдоты о "Сумерках"...
Роберт Паттинсон: Когда я думаю о том, что первый фильм вышел на экраны шесть лет назад, а роль я получил в 2007-м, мне это кажется полнейшим сумасшествием. Основная часть моих 20-х лет была сосредоточена на этой теме. Когда вышел второй фильм, я понял, что мне понадобится как минимум десять лет для того, чтобы снова стать самим собой и заняться чем-нибудь еще.
В Каннах Вы будете представлять два фильма, которые доказывают, что Вам потребуется меньше десяти лет для этого...
Роберт Паттинсон: Я и правда очень взволнован возвращением на фестиваль. Если бы все мои фильмы попадали в программу фестиваля, я бы бы счастлив. На данный момент, три моих фильма, снятые после "Сумерек", прошли официальный отбор. Я сделаю все, что смогу, чтобы поддерживать эту цель в будущем.
April 14th, 2014. It’s been fourteen minutes since Robert Pattinson disappeared into one of the rooms of this huge warehouse, transformed into a photo studio to get his make-up done. When he finally steps out, his face covered in black and white paint that will fade moments later when we finish throwing litres of water & Gatorade at his face. It is clear that the teenage idol from the Twilight saga has completely disappeared. He left in his place an actor that is more and more fascinating, an artist – He is the one who imagined the different staging of the session with the photographer Danielle Levitt – whose filmography is starting to seriously impress. Since the beginning of the year, he’s filmed with Werner Herzog (Queen of the Desert) & Anton Corbijn (Life), to which he’ll soon add Harmony Korine and James Gray (The Lost City of Z). After presenting Cosmopolis there in 2012, he is making his come back to Cannes with two films: Maps to the Stars, which marks his reunion with David Cronenberg, and The Rover, the new feature film of the Australian prodigy David Michôd (Animal Kingdom, 2011). A western of tetanized anticipation in which Pattinson, more baffling that ever, proves that the future belongs to him.
PREMIERE: We left you two years ago in the back of the limousine in Cosmopolis and we find you once again driving one in the new film by David Cronenberg, Maps to the Stars. Did he do it on purpose?
ROBERT PATTINSON: Maybe we’re building a trilogy around limousines… I don’t know if it was a conscious decision on his part or not.
PREMIERE: The recurring aspect is that in each film, you sleep with an accomplished actress…
ROBERT: That scene with Julianne Moore was so funny. And we had just met one another before we had to shoot it.
PREMIERE: It was also the case with Juliette Binoche when you filmed the sex scene in Cosmopolis. Is it your new way of welcoming actresses on set?
ROBERT: I remember seeing Juliette before we started shooting the scene. She was giving me advice: "Keep choosing classy projects and filming intelligent films.” And suddenly, David says "Action!” and we start fucking like beasts in the car. Very classy, that’s right… (Laughing). On top of that, it was boiling hot. I was sweating like crazy and huge drops of sweat were running down my forehead. I asked myself if I wasn’t having a heart attack. Every time a drop was falling, I was trying to stop it from ending up on Julianne’s back. It was ridiculous. After a while she turned back in my direction, worried and asked me: "Are you okay? Are you having a panic attack?” I was out of breath, completely drenched, meanwhile her, not at all.
PREMIERE: You don’t seem like the type of actor who only does half of the job.
ROBERT: Exactly. It’s my own sweat that you see on the screen. In The Rover, my problem was the flies. I had never seen anything like it. We were constantly covered in fake blood and once we came out, fifty flies started surrounding us. All day long, it wouldn’t stop.
PREMIERE: The glamorous side of the Australian outback.
ROBERT: We really shot the movie in the middle of nowhere. Most of the people you see in the movie were recruited on the same day, like this small guy who sells a gun to Guy Pearce and walks and grumbles: "Fuck, fuck, fuck!” He really was like that. There was also this guy with the with the crazy face we see in the shop. They found him while they were looking at the place. He came into the house thinking it was deserted and came face to face with this guy and his wife, who were naked – They found out later that she was naturist.
PREMIERE: One of the strength of the movie is its minimalism. Was it already that way on paper?
ROBERT: Yes, this impression of desolation was coming off the script, which had stricken me with its "hungry” side. The film is extremely bare but it manages to create an extra-terrestrial world of its own. A quality, which in a way, reminded me of Cosmopolis.
PREMIERE: This film clearly marked a turning point in your career. You told us once that it had "given you balls”. Are they still growing?
ROBERT: When you are in a blockbuster, you contribute to an ensemble without really knowing how. With the small films I do now – and it probably is because of their ambitious sides – I feeling like I’m creating something. It is way more palpable. David Michôd let me try a lot of different things in The Rover, like having rotten teeth or shaving the back of my head because I thought it made the character more vulnerable to have the nape of his neck exposed that way.
PREMIERE: The Rover seems like a new stage of your career. It is also how you feel?
ROBERT: The first time I ever felt like I was seeing an adult when I looked at myself on screen, was when I discovered the Dior ad that I filmed last year, directed by Romain Gavras. The Rover confirmed this feeling, which continued on Life, the film I just shot with Corbijn. I think I have more confidence in myself and these Cannes selections are helping a lot. After being dissed for years because of Twilight, my ego was a little bruised.
PREMIERE: Do you see this festival like an honour?
ROBERT: You have no idea… It’s a huge recognition. For a long time, I wanted roles without really knowing if I could play them. Today, I feel ready to take risks and assume these choices.
PREMIERE: Two years ago, you were telling us that you were desperately trying to contact Romain Gavras. You finally succeeded.
ROBERT: That ad for Dior was the only way I found to successfully contact him. I told myself: "Now, he’s finally going to reply to me.” I kind of feel like I bought that call… (Laughing)
PREMIERE: Where did the idea come from to make you look like a young Belmondo?
ROBERT: From Dior, even the original concept was much more sophisticated. We really changed things along the way. The way Romain works with his director of photography gives this extremely lively result. You have to know that we weren’t really allowed to shoot the part where I’m driving on the beach. Romain did this at 7 in the morning, and he wouldn’t stop screaming: "Hurry up, we’re losing the light!” What light? It’s 7am! The sand was wet, the car was getting stuck in it. So, I had to drive at 100 km/h with the two models in the back while Romain was screaming: "We’re losing the light! We’re losing the light!” I never thought I’d ever find myself in that kind of ad, but I have to admit that it was a really positive experience. Dior gave us a very incredulous amount of freedom.
PREMIERE: During our last interview, you were telling us that one of your dreams was to work with James Gray, which is happening soon. (Pattinson will soon have appear alongside Benedict Cumberbatch in ”The Lost City of Z”)
ROBERT: They moved the shoot back to January, again, and I’m kind of getting tired of waiting. It will take place in Colombia, it’ll be crazy. In the meantime, I might film something with Harmony Korine, with whom I’ve been dreaming to work since I was 17, like with James Gray. I keep asking him what the film is about but he doesn’t want to tell me.
PREMIERE: You just added Werner Herzog to your resume! ("Queen of the Desert”, with Naomi Watts!…) [L2TP THERE PREMIERE]
ROBERT: I wasn’t expecting that at all. It’s a very small role but I loved working with him. Whatever the subject it, he will always have an improbable story or an anecdote to tell. We were filming when the trial of Amanda Know (An American accused of killing one of her roommates in Italy) was re-opened and Herzog told us very seriously: "I saw documents that the public has never seen and I can guarantee you that she’s guilty.” (laughing). Evidently, I didn’t believe him at all.
PREMIERE: Are you still popular with paparazzi or has the hysteria died down?
ROBERT: I got better at not being seen. The last time I went back to London, I wasn’t photographed a single time. My best friend told me: "The next time you get your picture taken, remember this period of time when you were left alone. Don’t think of it as a prolongation of all the years you had your picture taken but as an isolated incident.” He is right. Before, I was sometimes going crazy when my picture was taken in the streets. It’s different when you’re a guy because beyond the intrusion of your private life, it’s also your masculinity that is ridiculed in a way. You end up face to face with guys that take pictures of you with no care in the world and you can’t do anything about it… There were moments where I literally wanted to kill them. I calmed down since then. Well, I think so, but it might only be because it’s rarer. What’s twisted in all this, is that my job is to get paid to play other people. How do you want the public to find this credible, if, every day, my face is in tabloids showing me grocery shopping?
PREMIERE: So you end up having your groceries delivered at home?
ROBERT: No, I order from Domino’s Pizza every day. (Laughing)
PREMIERE: We often see actors accept blockbusters in between independent films, explaining that it’s necessary in order to be able to be in more "artistic” projects. In your case, it’s like you’ve decided to abandon big studio movies…
ROBERT: Yes, because I don’t believe in this idea that you have to alternate between the two. The public doesn’t care if you do a "big” film or a "small” film. People just want to see you in a good film. Sometimes, some actors move from one big movie to another, until one day where everything stops at once. And in that moment, they end up helpless: "I don’t understand, I played the game.” Except there’s no rules. Everything can come crashing down at any time. The advantage if it happens to me is that I can always make some hundreds of dollars by going to sign autographs at Twilight conventions. (Laughing)
PREMIERE: How long do you think, will it take Hollywood to remake the saga?
ROBERT: I have no idea. I think the era of vampires is over, don’t you? It’s funny, a few days ago I was remembering filming a scene from Twilight with someone. I think it’s the first scene of the last movie, when Bella wakes up and sees Edward, a little like an apparition. We had been filming for a month in Canada in the freezing cold, I was this close to going depressed, and the only thing I found to feel better was going to take my breakfast at McDonald’s every morning. After four weeks of this, the moment came to film that scene and I was wearing a white shirt with light coming from behind me. When I watched the scene right after, I realized you could see the outline of my love handles freshly acquired. I recently saw the movie on TV and they are still there now.
PREMIERE: After all these year, I’m surprised to see there are still anecdotes to tell about Twilight…
ROBERT: When I think the first movie came out six years ago and that I got the role in 2007, it seems crazy to me. The major part of my twenties will have been focused on this. When the second movie came out, I understood it would take me at least ten years to be myself again and move on to something else.
PREMIERE: The two films that you’re going to present at Cannes prove that you will have needed less than ten years to achieve it…
ROBERT: I’m really excited at the idea of going back to the festival. I would love if all of my films were selected. For now, the last three films I shot since the end of Twilight have been. I will do everything I can to maintain this objective.
PREMIERE: We left you two years ago in the back of the limousine in Cosmopolis and we find you once again driving one in the new film by David Cronenberg, Maps to the Stars. Did he do it on purpose?
ROBERT PATTINSON: Maybe we’re building a trilogy around limousines… I don’t know if it was a conscious decision on his part or not.
PREMIERE: The recurring aspect is that in each film, you sleep with an accomplished actress…
ROBERT: That scene with Julianne Moore was so funny. And we had just met one another before we had to shoot it.
PREMIERE: It was also the case with Juliette Binoche when you filmed the sex scene in Cosmopolis. Is it your new way of welcoming actresses on set?
ROBERT: I remember seeing Juliette before we started shooting the scene. She was giving me advice: "Keep choosing classy projects and filming intelligent films.” And suddenly, David says "Action!” and we start fucking like beasts in the car. Very classy, that’s right… (Laughing). On top of that, it was boiling hot. I was sweating like crazy and huge drops of sweat were running down my forehead. I asked myself if I wasn’t having a heart attack. Every time a drop was falling, I was trying to stop it from ending up on Julianne’s back. It was ridiculous. After a while she turned back in my direction, worried and asked me: "Are you okay? Are you having a panic attack?” I was out of breath, completely drenched, meanwhile her, not at all.
PREMIERE: You don’t seem like the type of actor who only does half of the job.
ROBERT: Exactly. It’s my own sweat that you see on the screen. In The Rover, my problem was the flies. I had never seen anything like it. We were constantly covered in fake blood and once we came out, fifty flies started surrounding us. All day long, it wouldn’t stop.
PREMIERE: The glamorous side of the Australian outback.
ROBERT: We really shot the movie in the middle of nowhere. Most of the people you see in the movie were recruited on the same day, like this small guy who sells a gun to Guy Pearce and walks and grumbles: "Fuck, fuck, fuck!” He really was like that. There was also this guy with the with the crazy face we see in the shop. They found him while they were looking at the place. He came into the house thinking it was deserted and came face to face with this guy and his wife, who were naked – They found out later that she was naturist.
PREMIERE: One of the strength of the movie is its minimalism. Was it already that way on paper?
ROBERT: Yes, this impression of desolation was coming off the script, which had stricken me with its "hungry” side. The film is extremely bare but it manages to create an extra-terrestrial world of its own. A quality, which in a way, reminded me of Cosmopolis.
PREMIERE: This film clearly marked a turning point in your career. You told us once that it had "given you balls”. Are they still growing?
ROBERT: When you are in a blockbuster, you contribute to an ensemble without really knowing how. With the small films I do now – and it probably is because of their ambitious sides – I feeling like I’m creating something. It is way more palpable. David Michôd let me try a lot of different things in The Rover, like having rotten teeth or shaving the back of my head because I thought it made the character more vulnerable to have the nape of his neck exposed that way.
PREMIERE: The Rover seems like a new stage of your career. It is also how you feel?
ROBERT: The first time I ever felt like I was seeing an adult when I looked at myself on screen, was when I discovered the Dior ad that I filmed last year, directed by Romain Gavras. The Rover confirmed this feeling, which continued on Life, the film I just shot with Corbijn. I think I have more confidence in myself and these Cannes selections are helping a lot. After being dissed for years because of Twilight, my ego was a little bruised.
PREMIERE: Do you see this festival like an honour?
ROBERT: You have no idea… It’s a huge recognition. For a long time, I wanted roles without really knowing if I could play them. Today, I feel ready to take risks and assume these choices.
PREMIERE: Two years ago, you were telling us that you were desperately trying to contact Romain Gavras. You finally succeeded.
ROBERT: That ad for Dior was the only way I found to successfully contact him. I told myself: "Now, he’s finally going to reply to me.” I kind of feel like I bought that call… (Laughing)
PREMIERE: Where did the idea come from to make you look like a young Belmondo?
ROBERT: From Dior, even the original concept was much more sophisticated. We really changed things along the way. The way Romain works with his director of photography gives this extremely lively result. You have to know that we weren’t really allowed to shoot the part where I’m driving on the beach. Romain did this at 7 in the morning, and he wouldn’t stop screaming: "Hurry up, we’re losing the light!” What light? It’s 7am! The sand was wet, the car was getting stuck in it. So, I had to drive at 100 km/h with the two models in the back while Romain was screaming: "We’re losing the light! We’re losing the light!” I never thought I’d ever find myself in that kind of ad, but I have to admit that it was a really positive experience. Dior gave us a very incredulous amount of freedom.
PREMIERE: During our last interview, you were telling us that one of your dreams was to work with James Gray, which is happening soon. (Pattinson will soon have appear alongside Benedict Cumberbatch in ”The Lost City of Z”)
ROBERT: They moved the shoot back to January, again, and I’m kind of getting tired of waiting. It will take place in Colombia, it’ll be crazy. In the meantime, I might film something with Harmony Korine, with whom I’ve been dreaming to work since I was 17, like with James Gray. I keep asking him what the film is about but he doesn’t want to tell me.
PREMIERE: You just added Werner Herzog to your resume! ("Queen of the Desert”, with Naomi Watts!…) [L2TP THERE PREMIERE]
ROBERT: I wasn’t expecting that at all. It’s a very small role but I loved working with him. Whatever the subject it, he will always have an improbable story or an anecdote to tell. We were filming when the trial of Amanda Know (An American accused of killing one of her roommates in Italy) was re-opened and Herzog told us very seriously: "I saw documents that the public has never seen and I can guarantee you that she’s guilty.” (laughing). Evidently, I didn’t believe him at all.
PREMIERE: Are you still popular with paparazzi or has the hysteria died down?
ROBERT: I got better at not being seen. The last time I went back to London, I wasn’t photographed a single time. My best friend told me: "The next time you get your picture taken, remember this period of time when you were left alone. Don’t think of it as a prolongation of all the years you had your picture taken but as an isolated incident.” He is right. Before, I was sometimes going crazy when my picture was taken in the streets. It’s different when you’re a guy because beyond the intrusion of your private life, it’s also your masculinity that is ridiculed in a way. You end up face to face with guys that take pictures of you with no care in the world and you can’t do anything about it… There were moments where I literally wanted to kill them. I calmed down since then. Well, I think so, but it might only be because it’s rarer. What’s twisted in all this, is that my job is to get paid to play other people. How do you want the public to find this credible, if, every day, my face is in tabloids showing me grocery shopping?
PREMIERE: So you end up having your groceries delivered at home?
ROBERT: No, I order from Domino’s Pizza every day. (Laughing)
PREMIERE: We often see actors accept blockbusters in between independent films, explaining that it’s necessary in order to be able to be in more "artistic” projects. In your case, it’s like you’ve decided to abandon big studio movies…
ROBERT: Yes, because I don’t believe in this idea that you have to alternate between the two. The public doesn’t care if you do a "big” film or a "small” film. People just want to see you in a good film. Sometimes, some actors move from one big movie to another, until one day where everything stops at once. And in that moment, they end up helpless: "I don’t understand, I played the game.” Except there’s no rules. Everything can come crashing down at any time. The advantage if it happens to me is that I can always make some hundreds of dollars by going to sign autographs at Twilight conventions. (Laughing)
PREMIERE: How long do you think, will it take Hollywood to remake the saga?
ROBERT: I have no idea. I think the era of vampires is over, don’t you? It’s funny, a few days ago I was remembering filming a scene from Twilight with someone. I think it’s the first scene of the last movie, when Bella wakes up and sees Edward, a little like an apparition. We had been filming for a month in Canada in the freezing cold, I was this close to going depressed, and the only thing I found to feel better was going to take my breakfast at McDonald’s every morning. After four weeks of this, the moment came to film that scene and I was wearing a white shirt with light coming from behind me. When I watched the scene right after, I realized you could see the outline of my love handles freshly acquired. I recently saw the movie on TV and they are still there now.
PREMIERE: After all these year, I’m surprised to see there are still anecdotes to tell about Twilight…
ROBERT: When I think the first movie came out six years ago and that I got the role in 2007, it seems crazy to me. The major part of my twenties will have been focused on this. When the second movie came out, I understood it would take me at least ten years to be myself again and move on to something else.
PREMIERE: The two films that you’re going to present at Cannes prove that you will have needed less than ten years to achieve it…
ROBERT: I’m really excited at the idea of going back to the festival. I would love if all of my films were selected. For now, the last three films I shot since the end of Twilight have been. I will do everything I can to maintain this objective.
____________________________________
Специально для britishboys.ru / britishboyfriends.blogspot.com. При полном или частичном копировании информации получение разрешения и активная ссылка на блог обязательны. Please credit if you use
Комментариев нет:
Отправить комментарий